Валерий Головко: Чтобы быть счастливым, нужно самому быть человеком, который дарит счастье

#‎brunchwithberta‬

Думаю, только ленивый не заметил появившуюся в конце декабря рекламу авторского концерта композитора и поэта Валерия Головко: по всему городу с больших бордов на нас уже пару месяцев смотрит импозантный мужчина с пронзительным взглядом. Честно говоря, я понятия не имела, кто это, пока не решила спросить у Googl’a . Стыдно, стыдно не знать таких людей! Валерий Головко – пианист, композитор, поэт, аранжировщик, известный сотрудничеством с такими гигантами белоруской сцены, как “Песняры”, “Камерата”, “Чистый голос”, Валерий Дайнеко, Петр Елфимов и многими другими. Композитор, получивший в 2001 году в Америке статус “extraordinary abilities in art and science” и подписавший контракт с голливудской компанией Hill Top Records , который длится вот уже 14 лет. Ой, да много еще чего! За бранчем в отеле Renaissance мы поговорили о музыке, женщинах, славянах и предстоящем 27 марта авторском концерте.

Жизнь в музыке.

– Судя по интервью, вашу жизнь можно кратко описать так: музыка – невозможность найти себя в музыке – бизнес — музыка?

– Упростим до предела: музыка – не музыка – музыка.

– Можно и так. Вы вернулись всерьез и надолго?

– Лет 30 назад я ответил бы уверенно утвердительно и не задумываясь. С того момента, когда музыка стала моей профессией (а произошло это в 15 лет с поступлением в музыкальное училище), я, естественно, целиком и полностью посвятил себя музыкальному развитию. У меня была идея стать мастером в своем деле. И я им стал. Когда-то я пытался закрыть для себя музыкальную тему и не занимался музыкой вовсе. Мало того, я не слушал музыку и даже просил друзей выключить ее, если мы ехали, например, в их машине. Но без музыки я не могу – она помогает мне переживать самые сложные моменты моей жизни. Думаю, музыка со мной навсегда.

Моя победа.

– Ваша новая программа “Победа” является частью трилогии. Но между второй и третьей частью прошло 10 лет. Не боитесь, что даже ваши поклонники успели вас забыть? Не сложно ли собирать зал в таких условиях?

– Конечно, я отдаю себе отчет, что когда человек дает один концерт в 10 лет, то многие о нем забывают. Особенно те, кто его и не знал:) Сразу скажу, что ситуация, которая сложилась после нового года, повергла в шок многих организаторов концертов, но не меня: я – исполнитель, не имеющий отношения к ценообразованию и плохо в нем ориентирующийся. Я отказался от гонорара, когда узнал, что из 100 человек, желающих попасть на мой концерт, купить билеты могут себе позволить только четыре-пять. Часть моей публики – профессиональные музыканты, а также любители музыки, высоко ценящие мелодию в ней. Другая часть – огромное количество людей, которые разделяют мое отношение к величию и красоте славянской души, выраженное в моей поэзии. Я апологет славянской тематики в музыке и поэзии. Это моя третья программа на славянскую тему…

– А в чем суть этих программ?

– Я с молоком матери впитал неимоверный патриотизм. Мною движет желание внести свой небольшой вклад в то, чтобы на каком-то этапе к славянам стали относиться абсолютно по-другому, нежели сейчас. Мне пришлось столкнуться с крайне неуважительным отношением к славянам в Америке, и это было спусковым крючком… Я 15 лет занимаюсь славянской тематикой как поэт и композитор.

– Под славянами мы понимаем все славянские народы?

– Ну конечно, я не имею в виду граждан Польши, Чехии, Словакии и так далее…

– Русские, белорусы, украинцы?

– Да. Сейчас многие люди отрицательно реагируют на словосочетание “русский мир”: почему русский, а не белорусский или украинский? Мне просто говорить о “русском мире”, потому что я не русский. Я украинец по национальности. Когда говорю о славянах, пусть все понимают, что я имею в виду русских, украинцев и белорусов, которые вынесли на себе основную тяжесть Великой Отечественной войны…Мои родители, когда учились в институте, говорили только по-украински, но моя мама – патриот, сторонник славянского единения. Если бы мой отец, который умер в 1974 году, сейчас хотя бы один день посмотрел новости, он не смог бы поверить в то, что происходит. Я никогда не собирался заниматься тем, чем сейчас занимаюсь: я же не трибун, а композитор. Но я совершенно точно знаю, что случайностей в жизни не бывает. Я дважды умирал физически – в 1981-м и в 1997 году и уверен, что остался в живых для какой-то цели. Я знаю, что занимаюсь чем-то важным.

– Часть этого важного – напомнить людям о Победе?

– Скорее, напомнить им о войне. Вы не думайте, что на моем концерте будут звучать литавры. У меня совсем другая Победа. Моя победа с гримасой чудовищной боли. Эта программа должна была выйти в 2010 году, но тогда обстоятельства не позволили. Если бы не события на Украине, она бы и сейчас не вышла. Именно эти события, которые разорвали на части мою душу, стали толчком к решительным действиям. Это братоубийство для меня равносильно смерти. Я просто выпал из жизни на три месяца и потом решил сделать концерт. Я знал, что мне будет очень тяжело, но я не смог бы умереть спокойно, если бы не выпустил эту программу.

– Концерт – определенная веха. А что дальше?

– Я передохну и продолжу писать книгу. Это будет огромный фолиант страниц на 500—600…

– О чем?

– О жизни! Это будет художественная книга, хотя ее можно было бы сделать и документальной. Просто мне не хочется персонализировать то, что может обидеть. Мы живем на стыке не только веков, но и тысячелетий, на изломе социально-экономических формаций. Мы наблюдаем чудовищную переплавку советских душ в души неизвестной этиологии. Душа советского человека была прозрачна, как слеза ребенка. Почти все жили в одинаковой нищете, и это создавало дворовые футболы, дворовые хоккеи, братства подъездные… Все это исчезло и переплавилось в нечто уродливое, не имеющее ценностных ориентиров… Конечно, нужно время, чтобы все стало на свои места. Сейчас на постсоветском пространстве очень много говорят о формулировании национальных идей. И мне так странно слышать это, ведь национальная идея лежит на поверхности в любой стране постсоветского пространства – дать, наконец, своим гражданам человеческую жизнь.

Дети, женщины и генофонд.

– Насколько я знаю, вы многодетный отец…

– У меня четверо детей. Хотя детей я вообще иметь не собирался в силу многих причин. Я собирался отдать всего себя женщине в этой жизни и рассчитывал получить в ответ то же самое. С подросткового возраста во мне сформировано понимание, что я должен всю жизнь быть с одним человеком. Мне не нужно было две, пять или десять женщин, мне нужна была одна, но которая, как пазл, входила бы во все мои пустоты. Проще говоря, мне нужен был МОЙ человек. И я сохранил убежденность, что такая настроенность часто приводит к успеху. У меня четверо детей, которых я безумно люблю.

– Пятого ребенка не хотите?

– У меня денег столько нет!

– Дело ж не в деньгах! Самой важное – это генофонд!

– Воооот! Теперь благодаря вашему посылу, расскажу белорусским читателям о том, почему я получил в Америке тот самый статус – “за выдающиеся способности в области искусства и науки”. В случае с учеными – все понятно. Изобрел что-то первым в мире, экспертное сообщество в состоянии оценить и калькулировать это, и ученый становится претендентом на такой статус…

– А как это можно оценить в музыке?

– Если ты, например, виртуозный пианист и никто в мире не может играть так, как ты, то это оценить в принципе можно. А как оценить композитора? Да никак! Почему? Потому что музыка субъективна. Джеку нравится, а Джону – нет…

– Так каким образом экспертное сообщество определяет, какой композитор достоин самого престижного профессионального статуса?

– Я могу только догадываться. У меня были концерты в Америке – я объехал 45 крупнейших городов с концертами как пианист-композитор, играл и свою музыку. Были восторженные отзывы в прессе и так далее. Но, думаю, дело не только в этом. Высокий образовательный ценз и некоторые мои достижения говорили о том, что у моих детей хорошие гены. Стране нужны хорошие гены! К этому выводу я пришел недавно, потому что сам долго не мог понять, зачем Америке, где 40 000 композитов, 40 001-й? Я все перебрал и более разумного объяснения не нашел. Ге-ны!

– И этот статус помог вам в карьере композитора?

– Конечно! Если композитор получает этот статус, то все люди, которые продают музыку, покупают музыку, нуждаются в ней, все самые крупные звукозаписывающие компании сразу же находят его произведения в библиотеке конгресса США и начинают слушать. Так я получил контракт с компанией Hill Top Records, который длится уже 14 лет.

– А ваши дети, они тоже связаны с музыкой?

– Я сделал все, чтобы мои дети не были связаны с музыкой вообще!.. Однако сын учится в 6-м классе музыкальной школы как пианист.

– Вы сейчас живете в Голливуде?

– Я уже давно живу в Минске и очень уютно себя чувствую рядом с детьми, мамой, сестрой, племянником.

– Написание музыки и стихов для вас это какой процесс? Как это происходит? Насколько я поняла, вы не пишете музыку на заказ. Как вы потом определяете, кому и что предложить спеть? Как вы выбираете транслятора вашей музыки во вне?

– Вы будете смеяться, но я этого вообще не делаю. На диктофоне у меня записано музыки столько, что и 5% ее не будет никогда реализовано. Я просто не буду этим заниматься, потому что такая реализация отнимает огромное количество сил и здоровья. Как приходит музыка? Даже не знаю. Когда я попадаю в поток, это происходит непроизвольно. Даже сейчас я бы мог просто встать, извиниться и помчаться домой к роялю записывать. Это может произойти где угодно: щелк – и пора бежать. А музыку на заказ я пишу для кино, спектаклей, песни в альбомы компании.

Ах, эта весна!

– Что хотите пожелать читателям? Особенно женщинам?

– 8 Марта на носу. Пожелание женщинам только одно: если мужчина, не нашедший своего человека в жизни, имеет шанс компенсировать это реализацией в деле, то женщина – нет. Поэтому я желаю всем женщинам найти СВОЕГО человека. У нас многие женщины утверждают, что мужчин нет, что славянские мужчины – это что-то непонятное. Я могу сказать вот что: мужчины есть. Есть мужчины-однолюбы, и в моем окружении их достаточно много. Им достаточно одной, но своей женщины. Они ответственно относятся к своей жизни, к семье, к своей избраннице, к своим детям. Так что это вопрос везения. Но когда мы говорим о везении в любой сфере, мы должны понимать, что это наши же поступки, которые материализуются и возвращаются к нам. Чтобы быть счастливым, нужно самому быть человеком, который дарит счастье!

Фото Юлия Мацкевич