Бранч с Бертой
Певица Алеся: Я всегда считала, что после 40 жизнь только начинается
#brunchwithberta
Пожалуй, самую известную Алесю страны в Беларуси не знает только ленивый. Солистка ансамбля «Сябры», сольная артистка, дочь своего знаменитого отца Анатолия Ярмоленко. С Алесей мы познакомились давно, и я сразу была сражена наповал ее скромным обаянием, тактом, чувством юмора, мягкостью. Вот честно, на Алесю всегда приятно смотреть, ее всегда приятно слушать, и с ней невероятно приятно общаться. После нескольких лет молчания, за бранчем в Renaissance Minsk Hotel Алеся рассказала о своих мужчинах, жизни в Австрии и юбилее творческой деятельности.
– Алеся, сразу вопрос в лоб, который нас всех очень волнует. Сколько тебе лет?
– В следующем году будет 25 лет моей творческой деятельности, которую я официально начала в 15, а неофициально – и того раньше. Вот и считайте! Даааа, мне пора уходить на заслуженный отдых. Я вот думаю, что мне подарят – пылесос или тостер? (Смеется.)
– Лошадь бронзовую из комиссионки! 25 лет творческой деятельности – ничего себе. Мне кажется, это надо отметить.
– Мы думали, хотели отметить каким-то мероприятием, но так получилось, что я немного выпала из творчества…
– Кстати да, а куда ты делась?
– Так сложились семейные обстоятельства: мне пришлось уехать вместе с мужем. Три года мы жили в Вене.
– Твое последнее интервью в интернете датировано, по-моему, 2010 годом.
– Да, я очень долго не давала интервью, потому что и меня-то не было, и поводов не было. Занималась мужем и ребенком. Ребенок, кстати, поступил в Вене в консерваторию на отделение джазового фортепиано. На экзамене он даже не знал, что поступает в консерваторию, я ему просто сказала, что мы пойдем послушаем инструмент возле нашего дома, что там есть возможность заниматься с педагогом. В общем, после того как он сыграл, нам сказали: «Поздравляем вас! Мы даже не будем делать второго тура. Мы берем вашего мальчика – единственного 13-го студента». Я хочу сказать, что наши школы, наши педагоги дают хорошую базу, так что ехать учиться куда-то стоит после подготовки у нас.
– Обычно творческие родители не хотят, чтобы их дети связывали свою жизнь с творческими профессиями.
– Я тоже не хотела, но, как оказалось, он больше ничего не умеет (смеется). Это вынужденная мера! Если я должна была часами репетировать песни, то ему это ничего стоит, у него легко и органично все получается. Он же у нас раньше был рэпером, а сейчас как-то распелся, оказывается, и голос у него есть. Вот реально, мне приходилось пахать и пахать, каждый раз доказывать, что я что-то могу и умею. Я понимаю, что я не обладаю шикарными вокальными данными, но тем не менее артисткой я себя чувствую. Может, лет 8−10 назад я была за папиной спиной, но вот когда я начала работать сольно со своим коллективом, я даже отцу подсказывала какие-то моменты.
– А помнишь ты лет 10 назад, когда мы с тобой встречались, говорила, что хотела бы попробовать себя в R’n’B?
– Ну да, что-то пробовала, но ты сама прекрасно понимаешь – или оно тебе идет, или нет. Да, когда это какие-то постановочные номера, можно. Но когда это тебе навязывается, а оно не твое, так неправильно. Все должно быть искренне, органично.
– Слушай, ну вот потеряли мы тебя на три года. А что с творчеством? Слышала, что ты работаешь музой у своего мужа.
– Да, работаю музой.
– А в чем заключаются твои обязанности? Вот ты приходишь на работу и что делаешь?
– Вдохновляю своего мужчину. В этом году «Евровидение» было в Вене, к нам в гости приходили ребята из Белтелерадиокомпании, и во время интервью мне пришла мысль, которая все объясняет: я никому ничего не хочу доказывать, рассказывать, не хочу сражаться, драться, я хочу получать удовольствие. Мне уже не так мало лет, чтобы рдеть, гореть, стараться. Я хочу быть в тени своих мужчин, а это прежде всего мой отец, мой муж, мой сын. Я хочу быть за их спинами, хочу им помогать, и я действительно получаю от этого удовольствие. Мне повезло, что я встретила человека, который дал мне абсолютно все, что я хочу: заботу, надежный тыл, понимание и любовь. И я поняла, что у меня этого-то и никогда не было, но я всегда именно этого и хотела. Я не хочу быть стареющей артисткой, становиться неинтересной для публики.
– То есть ты сейчас красиво хочешь сказать, что ты ушла из творчества?
– Я не могу сказать, что я ушла. Я очень хорошо себя чувствую, когда мы ездим на гастроли с «Сябрами», когда я стою за папиной спиной, выхожу и пою несколько сольных песен. То есть это то, с чего я, в принципе, начинала, и мне так комфортно. У меня это для души. Для моего папы – это дело всей его жизни. А я девочка, я не хочу ничего решать, я просто хочу новое платье! (Смеется.) Я просто хочу получать удовольствие от процесса и помогать ему. Я не хочу, чтобы он тратил свои силы, свою энергию, свои нервы, когда ему говорят: «Ну вот, опять он со своей дочкой!» Нет, я так не хочу.
– Это, наверное, обидно?
– Знаешь, у меня уже иммунитет на это. Хотя сейчас, со временем, понимаешь, что действительно приходилось крутить педалями, чтобы не скатиться на велосипеде с горы. Это было привычное состояние, как норма жизни. Почему я всегда выступала без фамилии, просто «Алеся»?
– Почему?
– Чтобы не привязывали к тому, что я дочь своего отца.
– Серьезно?
– Да… Были даже люди, которые не догадывались и говорили: «Вот, Анатолий Иванович идет, смотри, какая у него хорошенькая девочка». А соседка даже перестала здороваться с моей бабушкой, сказав: «Вот, взял твой молодуху себе… Кинул Раечку, а сам, небось, с молодухой скачет…» (Смеется.)
– Слушай, насколько я знаю, ты первый раз была очень долго замужем.
– 13 лет.
– В первом браке у тебя не было желания бросить сцену, остаться за спиной?
– Нет. Потому что, наверное, Сергей сам по себе был таким творческим человеком, и мы познакомились и сошлись с ним именно на этой почве. Он не имел абсолютно никакого отношения к музыке, но ему это нравилось, он к этому стремился, он добивался всего сам. У меня, наверное, были порывы, но он всегда подталкивал к работе. И не оставался довольным, он всегда хотел чего-то большего…
– А чем он занимался?
– Когда мы познакомились, он переключился на творчество, стал композитором, мы стали работать, ездить на гастроли, организовали своей коллектив. Так что у нас был такой творческий союз…
– То есть у вас были партнерские отношения?
– Я не думаю, что это так, не смогли бы мы продержаться на одних партнерских отношениях. Сейчас вот ехала в машине, слушала радио, песню братьев Меладзе, а там такие слова: «Если не задалось, не жди. Полжизни привыкал я к ней, а нужно было просто уйти». Вот я когда-то и говорила: «Сергей, мы с тобой живем, как брат и сестра, как родственники, давай расходиться. Ты встретишь свою судьбу, я встречу… И мы будем счастливы». Мы просто тяготили друг друга, я пыталась найти каких-то своих тараканов, он — своих. Физически, да, он ушел из того помещения, где мы жили, но решение приняла я. Вообще, это тяжелая история: 13 лет вместе, я человек публичный, с безупречной репутацией… Так что для меня это было очень, не скажу, что болезненно, мне просто было обидно за бесцельно прожитые годы и жалко.
– Почему?
– Ну, наверное, как и всем женщинам, мне было страшно: «А что будет дальше?» Сама по себе я абсолютно не депрессивный человек, но вот тогда я боялась, что меня может «накрыть». Поэтому сразу же после нашего разрыва я решила сделать ремонт в квартире. Начала много работать, потому что нужны были средства, чтобы это все осуществить. И не прошло и года, как я познакомилась со своим мужем. Так что правду говорят, чтобы начать что-то новое, нужно закрыть двери в старое. Я никогда не могла подумать, что мы разойдемся с Сергеем и не будем общаться, но как получилось, так получилось. Нет, когда мы видимся, мы нормально общаемся, при встрече даже обнимаемся. Но это немного странно, что, прожив столько лет рядом, можно стать чужими. Спасибо моему нынешнему мужу, который окружил меня такой заботой, любовью и вниманием, что мне кажется, что ничего плохого со мной не было. Говорят, счастье любит тишину, вот я и молчу.
– Вот ты так говоришь, а я чувствую это счастье, которым ты наполнена! Хочется взять и маленький кусочек отщипнуть.
– Я еще в ближайшем будущем в декрет собираюсь – в пенсионный декретный отпуск, как я называю! (Смеется.) По крайней мере готовлюсь к этому усиленно: не употребляю алкоголя, не ем консервантов, занимаюсь спортом.
– В общем, жизнь после 40 только начинается?
– Да!
– Так вот в чем секрет, что в свои почти сорок ты выглядишь на тридцать.
– Нет, все гораздо проще – косметология, ботокс, гели и все остальное. Я так шучу со своим братом. Он: «Неплохо выглядишь!» Я: «Я знаю, что я красавица!» Он: «Кто тебе такое сказал?». Я: «Мой пластический хирург!» То, что у меня переделанный нос, к примеру, – это не секрет, да и я этим горжусь.
– У тебя переделанный нос?
– Да! Я мечтала об этом всю свою жизнь, потому что у меня очень своеобразный папин нос. Но мне не разрешали. И тут однажды прямо на сцене во время исполнения песни танцор его хорошенько подрихтовал. И я даже договорилась с хирургом, до того как мы пошли делать снимок, чтобы он сказал моим родителям, что у меня перелом, даже если его нет, чтобы можно было исправить нос. У меня потом спрашивали: «Как вы наказали того танцора?» А я отвечаю: «Я ему еще и премию дала!» (Смеется.)
– А ты веришь во что-нибудь мистическое?
– Да, верю… А знаешь, я еще верю в мечту, так что не зря говорят: «Бойтесь своих желаний». Я вот всегда хотела такую любовь, выстраданную, желанную. Несмотря на то, что я была замужем, я все равно была в постоянном ожидании, я как будто всегда этого ждала и была к этому готова. Но вот когда это пришло, как оказалось, я не готова. В тот момент, когда мне представили моего будущего мужа, я была с несвежей прической и на таких высоких каблуках, что не могла ходить. Я со всей своей скромностью говорю: «Мой папа с сыном сейчас сидит в зале, у них моя сумочка, не могли бы вы меня угостить, а то ужасно хочется пить?» Он: «А может, шампанского?» Я: «Да, только в пластиковом стаканчике с трубочкой, и совсем немножко, а то мой папа ругается, когда я пью алкоголь». Мы нашли лавочку, сели и начали разговаривать. Одним из первых вопросов был: «Почему вы разошлись с мужем?» Я стала рассказывать. Поясню, у меня было игривое настроение, я еще подумала: «Мне что с ним, детей крестить? Хорошо проведу время, пока мои в зале сидят»… Так вот, я начала с того, что бойтесь своих желаний. Я всегда хотела, чтобы у моих детей была большая разница в возрасте, лет так 15. Судя по всему, оно так и должно получиться. Я как любительница советских фильмов всегда считала, что жизнь после 40 только начинается. Мне всегда хотелось, чтобы у меня почему-то был мобильный телефон, кредитная карточка, красивая машина и дом с бассейном. Это конечно, смешно и по-детски, но теперь это у меня все есть. И кстати, оказалось потом, что он увидел мое интервью в каком-то журнале и захотел познакомиться. И в Юрмале мы встретились совершенно случайно – судьба!
– Сколько твоему мужу лет?
– 45 будет. Мой муж уже более 20 лет не живет в Беларуси, он уже другой. Но встретившись со мной, ему пришлось делать бизнес здесь, потому что уехать насовсем я просто не смогу. Когда я жила в Австрии, это было для меня настоящим мучением, мне всегда хотелось домой, мне все было не то. Во-первых, всю жизнь я работала, а тут мне не надо ничего делать, от меня требовалось только обустроить быт и ждать мужа из командировок, заниматься сыном. Сейчас, конечно, все воспринимается уже совсем по-другому, а тогда это был один из сложнейших периодов для меня, наверное, даже тяжелее, чем развод.
– Что самое важное, по-твоему, в жизни? Самое главное?
– Душевный комфорт. Это значит, что ты здоров, что в семье все хорошо, что те, кого ты любишь, всегда рядом, что-то, что ты хочешь, ты можешь себе позволить… Можешь осуществить свою мечту. Вот мы с мужем любим горы и море. У нас есть мечта отправиться в кругосветное путешествие, и мы туда обязательно отправимся, маршрут уже разрабатываем, а сейчас пока бороздим водные просторы вместе с семьёй, детьми и близкими друзьями на небольшой яхте, которую муж назвал моим именем. Готовим команду друзей-единомышленников, большую яхту, и лет через пять – в путь. И я знаю, что мы это сделаем. Это все и есть душевный комфорт, то к чему ты стремишься и до чего можешь дотянуться.
Фото Юлия Мацкевич