Алексей Хлестов: Лучше вкладывать в хорошие песни, чем в плохие клипы

‪#‎brunchwithberta‬

Я всегда говорила, что Алексей Хлестов прекрасен. Во всем. В своей искренности, в своей неподражаемой мужественности, в своем патриотизме, в своем стремлении сделать мир вокруг себя лучше, и в своей дружбе. Маленький мужчина со стальным характером и правильными понятиями. За это его и люблю. За бранчем в отеле Renaissance Minsk Hotel мы поговорили о творчестве, бизнесе и новом альбоме в рамках проекта Бранч с Бертой.

Кавер-бэнд кавер-бэнду рознь.

– Леша, как прошел новогодний чес? Все хорошо?

– Предновогодние праздники немного омрачились экономической ситуацией. Но я работал в Новогоднюю ночь…

– Ты всегда работаешь в новогоднюю ночь?

– Как правило, да. Если считать с 2004 года, в новогоднюю ночь я не работал только 1 раз – с 2008 на 2009, тогда тоже был кризис, и большинство артистов не имело работы на ночь…

– На ночь? Ты меня пугаешь!

– В смысле, в Новогоднюю ночь. Ты же сама понимаешь, что все артисты ожидают декабря как манны небесной! Потому что весь остальной год – это подготовка, какие-то сольные концерты, корпоративные выступления, но основной объем заказов поступает с середины ноября до 31 декабря.

– Я слышала, что у многих музыкантов, которые занимаются авторским творчеством, в этом году объем работы значительно снизился из-за огромного количества кавер-бэндов…

– Это так. Я мониторил рынок: по моим данным в прошлом году рынок оригинальных артистов, которые занимаются своим творчеством, не перепевая чужое, просел на 40-50%, в этом году – на все 75%.

– То есть стало на 75% меньше продаж?

– Да, я говорю именно о продажах. На мой взгляд, это связано с наводнением кавер-бэндов. Есть великолепные кавер-бэнды, в которых работают профессиональные музыканты, и которые работают легально, оплачивая налоги. Я уже не говорю про авторские отчисления, хотя бы налоги с заработанных денег. Я думаю, таких групп не более 10.

– А всего их сколько?

– Я даже боюсь себе представить эту цифру! Что-то там – более 100! Потому что сейчас любой человек, который мало-мальски может играть на гитаре, бас-гитаре, барабанах, считает себя, чуть ли не профессиональным музыкантом. А все вместе они себя уже считают кавер-бэндом. Стоимость таких групп на рынке – от 400 долларов: это 4 человека, который приедут и отработают два отделения по 40 минут. По большому счету, эти люди не вкладывают в творчество ничего, кроме своего времени.

– Ну, инструменты еще покупают…

– Инструменты можно взять на время у друзей… Если анализировать мое творчество, то я оплачиваю гонорары авторам музыки, текста, аранжировки, плачу сессионным музыкантам, звукорежиссерскому составу, который работает в студии: мастеринг, сведение – это все отдельные позиции по деньгам. Я стараюсь делать качественный продукт, чтобы хоть каким-то образом повышать качество нашей эстрады. Меня часто спрашивают, почему я не уезжаю в ту же Россию, например. Я патриот, я хочу, чтобы наш народ любил и ценил то, что делаем мы, белорусский артисты.

– То есть, если ты платишь всем-всем-всем, то ты просто не можешь стоить 400 долларов, как 4 человека с гитарой друга?

– Именно так. Получается, что эксклюзивные артисты, которые занимаются авторским творчеством, на рынке не конкурентоспособны. Мы предлагаем на рынок свои песни и музыку, которую стараемся популяризировать в нашей стране. А кавер-бэнды, уровень которых оставляет желать лучшего, предлагают популярные песни, которые люди знают и любят больше. И получается, какой смысл людям заказывать, к примеру, Лешу Хлестова, если они закажут кавер-бэнд, который споет того же самого меня, образно говоря…

– А есть такие?

– Я без понятия. Но если есть, я готов им даже подарить диск с автографом:)

– И как с этим бороться, по-твоему?

– Я думаю, нужно обратить на это внимание либо Министерства культуры, либо авторского сообщества, либо налоговой инспекции, в конце концов! На мой взгляд, должно быть так: если вы кавер-бэнд, будьте добры, зарегистрируйте ЧУП в составе определенных учредителей, составьте плэй-лист, отправьте его в авторское сообщество, чтобы отчислять налог в виде 7%, оформите все соответствующие документы, платите налоги… Я сторонник прозрачного ведения бизнеса, это защитит рынок от демпинга и сделает его более профессиональным. Ведь профессиональные кавер-бэнды тоже недовольны этой ситуацией, они тоже страдают, так как работы стало меньше в 3-4 раза. Министерство культуры, на мой взгляд, просто обязано каким-то образом регулировать эту ситуацию. Мы же принимаем участие в их госмероприятиях за чисто номинальные деньги, следовательно, они должны помогать артистам, для которых творчество – это единственный источник дохода. А так я не понимаю, каким образом отвоевывать рынок. Затраты на одну мою песню могут быть от 3 до 5 тысяч евро, а если начать снижать затраты, то качество непременно падает. Как выживать, как кормить семью, как развиваться? Когда даже в телеэфире стали появляться программы, в которых линия кавер-бэндов активно поддерживается и продвигается. Конечно, качество всего этого довольно-таки невысокое.

– Как, по-твоему, должно быть правильно? Худсовет?

– Минимально, у всех участников кавер-бэнда должно быть хотя бы музыкальное образование. Тогда, возможно, хоть что-то изменится.

Из Бахрейна с любовью.

– А у тебя есть музыкальное образование?

– Я учился в школе с музыкальным уклоном 150, 5 лет – фортепиано, 3 года – классическая гитара. Я без ума от музыки – это моя жизнь. А не просто, давайте мы сегодня поиграем, а завтра пойдем на стройку…

– Насколько я знаю, ты начинал заниматься творчеством здесь, а потом надолго уехал…

– Да, я жил и работал на протяжении 7 лет в Бахрейне, куда уехал в 1997 году, потому что ситуация здесь на рынке шоу-бизнеса была очень плохой. На тот момент найти свою нишу было практически невозможно, а, следовательно, и заработать. Пришлось искать другие рынки. Поступило предложение выступать в коллективе за границей. Это был ночной клуб в отеле, а мы были кавер-бэндом, который играл все то, что популярно в мире. Но программа наша на 60 процентов составляла из арабской музыки – я пел на арабском языке. Да! Я работал по 6 часов в день на протяжении 7 лет. И на удивление такой сложный график никак не повлиял на меня, разве что закалил: фониатр по приезду был очень удивлен прекрасным состоянием моих связок. Я скажу честно, что специального вокального образования у меня нет, я учился петь на зарубежных записях, например Брайан Адамс, Ричард Маркс, Майкл Фрэнкс, Level 42… Список можно продолжать бесконечно.

– И что было дальше?

– После 7 лет работы в Бахрейне, мы с моей супругой Леной вернулись в Минск, чтобы «перекантоваться» – побыть месяца 2 и снова уехать. Но так как ситуация по заработку в Бахрейне начала падать, я стал рассматривать варианты работы здесь. Через пару недель после возвращения я встретил Александра Тихоновича, который пригласил меня в программу «Хит-момент». Хоть это было и не в моих планах, я решил рискнуть и записал 3 песни. К выбору образа и музыкальной ниши мы с Леной подошли очень серьезно, как к бизнесу: промониторили рынок и поняли, что романтические песни о любви и отношениях здесь особо никто не поет. Промониторили рынок композиторов, отобрали 2 человека и начали запись первого альбома. Мы не знали, что именно выстрелит, но хотелось зайти на рынок громко. Очень тяжело было продвигать песни на радиостанции, хотя бы потому, что в 2003 году было трудно найти даже телефоны этих самых радиостанций. Я все делал сам – приезжал, приносил песни, разговаривал с музыкальными редакторами. На одну радиостанцию я носил 15 раз один и тот же диск, так как каждый раз мне рассказывали, что музред выбрасывал его в мусорку… Потом ротации стали плотнее, я понял, что эта тематика людям интересна. Помню, в апреле я пошел на рынок Ждановичи и услышал свою песню из милицейской машины. Это было очень весело, я понял, что песни пошли в народ. Но в лицо меня никто не знал, и все думали, что это поет как-то российский артист, называли даже Александра Маршала. В сентябре открывался канал ОНТ, и я был приглашение на концерт с тремя песнями. И все сказали: «Зачем он поет чужие песни?» Это было очень смешно. Поэтому следующим шагом стала визуализация – соотнесение песни и исполнителя. А 25 декабря 2003 года вышел первый альбом…

– Говорят, что ты единственный, у кого нет клипа? Это ж такая визуализация!

– У нас нет таких музыкальных каналов, на которых можно показывать свои клипы в горячей ротации. Поэтому съемки клипов – это экономически невыгодно. Еще бы! Вкладывать такие деньги в то, что увидит очень ограниченная аудитория. А делать плохо и дешево я не хочу. Поэтому я решил пойти по пути радиостанций и телесъемок. Лучше вкладывать в хорошие песни, чем в плохие клипы.

– Ты ведь работаешь с российскими авторами, верно? Почему, неужели нет достойных здесь?

– Я работаю с белорусами, которые пишут песни на российский рынок. Павел Бертош и Андрей Слончинский – моя основная команда, которая близка мне по духу. В наших авторах, которые предлагают мне песни здесь, меня больше всего смущает низкий уровень качества. Причем за какие-то невменяемые деньги. Люди не понимают, как вести себя на рынке. Например, мне пишет в социальных сетях композитор, который предлагает песню. Я спрашиваю об условиях, он выдает: заплатите мне 2000 долларов и делайте с песней что хотите. Мои авторы доводят песню до конца, весь продакшн производит Андрей, а Павел доводит текст до степени совершенства. А наши авторы по большей части хотят спихнуть песню и больше не думать об этом. Спихивание мне не нравится.

– Но все же попадается что-то стоящее?

– Очень редко, но попадается! Вот недавно я записал песню «Мы разошлись», которую мне подарили Анатолий Чепиков-Денисов – автор музыки и Татьяна Богинская – автор слов. Эта песня меня очень тронула, она настоящая. Весь продакшн был сделан Андреем Слончинским.

Про новый альбом.

– Расскажи про новый альбом, и почему мы его так долго ждем?

– Это будет третий полноценный альбом. Последний раз я выпускал альбом в 2007 году. С тех пор я в год записывал 2-3 песни, так что сейчас только сейчас будет альбом постфактум из песен, которые люди уже знают и любят. Если бы у меня были инвесторы, то я бы смог замолчать на год-два и вышел бы на рынок с новыми песнями и альбомом. Но так как я инвестирую во все сам, я вынужден действовать по законам шоу-бизнеса нашей страны: хотя бы раз в полгода быть в радио-ротации с новой песней, быть в экране телевизоров и на больших сценических площадках.

– А теперь тебя сразу берут в ротацию?

– Последние лет 7-8 я не имею никаких проблем с тем, чтобы мою песню взяли в ротацию.

– Когда же ждать альбом?

– Вот сейчас сделаем дизайн обложки и вперед. Месяц, максимум – полтора.

– Это будет пафосно?

– Я пока еще не думал.

– Так что на счет клипа? Может, созреешь?

– Сейчас есть предложения снять клип for free Пожалуй, я даже соглашусь.

Упругий кубик.

– Леша, ты так хорошо выглядишь, ты сделал подтяжку?

– Я стал подтягиваться!:)

– Куда делись щечки и бочка? Ты же сплошной упругий кубик!

– В марте 2013 года я пересмотрел отношение к себе и своему образу жизни. Были проблемы со здоровьем – я прошел курс лечения и решил серьезно заняться собой. Пришлось серьезно пересмотреть свой режим, питание, занятия спортом. Теперь я правильно питаюсь и регулярно занимаюсь в тренажерном зале с тренером. Чего и вам всем желаю!

– Пожелание всем в 2015 году?

– Желаю, чтобы 2015 стал одним из самых интересных периодов в вашей жизни! Пусть будет интерес к жизни, к музыке, к саморазвитию – пусть этот год будет именно таким! Больше позитива, радости, и чтобы все в вашей жизни было гармонично!:)

Фото Юлия Мацкевич