Дядя Ваня: Сантехник с высшим образованием и навыками вокалиста

‪#‎brunchwithberta‬

Помнится, энное количество лет назад гуляли мы на свадьбе у Дмитрия Дмитриева. Свадьба была в воскресенье и назвалась Staff Party, так как все приглашенные были работниками культмассового и общепитовского сектора: бармены, промоутеры, ди-джеи, музыканты, певцы и прочие артисты. Я помню, что веселилась, как могла, так как была накануне своего первого развода. В самый разгар веселья, когда какой-то толстый дядя отдавил мне ногу на танцполе, я, в поисках лучшей доли, заметила на лавочке одинокого парня в ковбойской шляпе и с хвостом русых волос…

– Это кто? – спросила я жениха.

– Ван Хельсинг, – ответил он. – Ну, Дядя Ваня. Осторожно, у него есть осиновый кол! – и мы оба громко засмеялись…
Дядя Ваня посмотрел на нас загадочно и вздохнул. Он тогда переживал по поводу неразделенной любви и только начинал свою музыкальную карьеру.

Сейчас Ivan Vabishchevich – известный музыкант, шоу-мэн, певец, радио-ведущий, молодой папаша и заботливый супруг. Мы никак не могли начать наше интервью во время воскресного бранча в отеле Renaisance Minsk Hotel, вспоминая прошлое: А этого помнишь? А как мы там встретились? А ты еще смешной тогда такой был!.. Пришлось просто включить диктофон и расслабиться:)

– Расскажи, как начинался Дядя Ваня? Это был кавер-бэнд или авторский проект?

– Все начиналось с того, что это было несколько своих песен и набор каверов. Я собрал группу, и мы решили где-то выступить. Первое появление на публике – это был клубный концерт 8 лет назад, тогда еще был жив клуб Night Star…

– О боже! Я его помню! Это бестактно с твоей стороны напоминать мне о моем возрасте:)

– Это из области: мы видели Ленина еще живым и мы помним, что был клуб Night Star!

– Я была маленькая, и меня туда не пустили!

– А я там уже работал – вод видишь, насколько я старше тебя! Мы сыграли тогда несколько каверов и несколько своих песен. Тогда я не воспринимал это как потенциально успешный коммерческий проект. Это была музыка для себя: повеселиться, постебаться над белорусским шоу-бизнесом…

– Постебаться над шоу-бизнесом? Каким же образом?

– Все говорили, что вокруг все куплено, а я доказал, что имея в кармане только 300 долларов, можно сделать песню и запустить ее на радио. Песня «Она танцует стрип» тогда зазвучала почти на всех радиостанциях… Это была и есть моя принципиальная позиция. Все до сих пор говорят: ой, на радио без блата и денег попасть невозможно. Вы сначала сделайте качественный продукт, а потом говорите, что возможно, а что невозможно. Наши полуартисты полусреднего звена постоянно стонут, что их песни не берут на радио и что 75% даже не помогают. Когда же будут 100% чтобы нас наверняка взяли?!!! Здесь дело не в процентах! Белорусские артисты были в эфирах радиостанций и до разнарядок про 75%, просто это были те, кто играл и пел качественно. И сейчас меня радует, что появляется большое количество хороших молодых команд, которые раскручиваются с нуля…

– Например, кто?

– Я по названиям, даже и не вспомню. Несколько очень хороших молодых коллективов я даже услышал в ходе национальной музыкальной премии «Лира», например, Open Space…

– То есть, получается, что твое творчество, это своего рода протест?

– А рок-н-ролл – это всегда протест. И проект задумывался не для того, чтобы зарабатывать деньги. Это пришло гораздо позже…

– А когда пришло такое осознание?

– Я, конечно, слукавлю, если скажу, что об этом никто не задумывался до сих пор. Но когда мы начинали, по сути это воспринималось как данность: о! нас сюда пригласили, да еще и денег заплатили! Круто! Потом работы становилось все больше и больше, звать стали чаще… А потом прошла «Новая волна»…

– Ой, какой ты там был красавец! Как мы за тебя болели! А тебя не обижало, что люди потом говорили: ой, этот Вабищевич, то не так сделал, то не туда спел!?

– Да мне пофиг! Я тогда что-то слышал, а вот эти сказали, а вот эти сказали… Ну, это из разряда, как говорил Джаггер: «Пока мое фото остается на обложке «Rolling stone», мне плевать, что обо мне пишут на 18 странице» Мое фото, конечно, еще не на обложке Rolling Stone, но суть понятна.

– А как вообще возникла идея поехать на этот конкурс? Рок-нрольшик на попсовом конкурсе?!

– Наверное, на тот момент уже возникло ощущение, что королевство маловато, разгуляться нам негде. Я понимал, что мы делаем вроде не самый плохой музыкальный продукт, но у нас его не сильно знают и не сильно покупают. И мы постоянно упираемся в то, что рок-н-ролл здесь в принципе не особо коммерческая музыка. Так что это был осознанный PR-ход – принять участие в кастинге. Но, честно говоря, я даже не ожидал, что поеду на «Новую волну», я собирался сначала поучаствовать в отборе на Евровидение здесь, потом в отборе на «Новую волну», потом еще в чем-то… Я работал на узнаваемость своего лица, грубо говоря, тут мелькнуть, там засветиться. Так что все получилось случайно.

– Слушай, а чем ты зарабатывал на жизнь все это время?

– После того, как я закончил институт, я начал работать в клубах MC-шником, дальше понеслись свадьбы, корпоративы, мероприятия… И при этом я продолжал учиться в университете, сначала в аспирантуре-магистратуре, потом начал преподавать…

– А ты кто по специальности?

– Инженер. Водоснабжение и водоотведение, канализация… Сантехник с высшим образованием Джо Кокер тоже был сантехником, между прочим, и работал по специальности:)

– Итак, после Новой волны ты приехал героем, и все сказали: «Уау! Пугачева! 50 000 долларов! Круто!» Так?

– Типа того. Все сказали: «Это же наш! Наш чувак!» И сразу понеслось: и на радио давай песни, и в телевизор давай приходи. Это реально было хорошее начало для дальнейшего развития. И это ни с чем несравнимый драйв, когда ты стоишь на сцене, и объявляют такое. Если б я знал Пугачеву до этого, я б, наверное, не так удивился. Это было реально круто! Я, как человек, у которого рот в принципе не закрывается, только и смог выговорить: «С-па-си-бо»…

– А правду говорят, что тебе на этом конкурсе велели побриться и именно тогда ты перестал ходить в шляпе и сбрил свой знаменитый хвост?

– Да, на последнем отборе меня подозвал Александр Ревзин – режиссер «Новой волны» и сказал: «Как вы, молодой человек, смотрите на то, чтобы побриться налысо?». Я говорю: «Очень позитивно!». Он говорит: «А чего до сих пор не сделали?». Я: «Ну как-то руки не доходили». И приехав с этого отбора, еще даже не были известны результаты, я побрился налысо. Потом стало известно, что я прошел, и позвонили имидж-стилисты с вопросами: «А какой у вас образ будет? А какая прическа предполагается?» А я им: «А я три дня назад побрился налысо». Там такая минутная пауза и потом: «Не делайте с собой больше ничего!»:)

– С «Новой волной» все понятно, но ты ж продолжаешь удивлять! Как получился проект «Голос»?

– «Голос» был еще более прагматичной историей. Если на «Новую волну» я шел повеселиться и не сильно заморачивался, какой может быть выхлоп от всего этого, то с «Голосом» я четко понимал, что если я туда попадаю, то меняется все: подход, уровень, ценообразование и так далее. Это был, можно даже сказать, бизнес-план, который мог не сработать, но сработал.

– А тебе никто не говорил: куда ты прешься, там же такие вокалисты!

– Я уже давно понял, что я особенный! Меня в этом убедил Александр Ревзин, который сказал: «Ребята, то, что вы хорошо поете – мы в курсе, так как вы уже здесь. Хороших вокалистов выпускают тысячами каждый год училища, консерватории, институты. А вот артисты появляются единицами и непонятно откуда. Даже те, кого учат быть артистами, они могут ими и не стать». Вокалист – это ремесло, а артист – это призвание. Это я четко усвоил.

– А ты считаешь себя артистом?

– Скорее уже да. Артист с навыками вокалиста То, что я неплохо пою – это я давно знаю. Я по, крайней мере, в отличие от многих, попадаю в ноты. И еще Господь меня наградил слухом, и я слышу, когда эти многие в ноты не попадают. И это трэш…

– А ты самоучка или занимался вокалом?

– У меня была школа с музыкальным уклоном, где я пел в хоре. И потом с 12 лет я еще 7 лет пел в детской студии Оперном театре. Не скажу, что с нами так уж сильно занимались, может быть, подшлифовывали немножко. Нас учили как-то незаметно и, наверное, в этом есть какой-то здравый смысл.

– Давай поговорим о личном. Люди говорят о тебе: Ваня вроде внешне не изменился, но видно, что человек повзрослел. Что скажешь?

– Я бы сказал, что раньше я был знатный раздолбай, а сейчас я просто раздолбай. У меня появилась семья, ребенок. Это осознанный выбор. Я не могу сказать, что у меня был план: в 30 у меня будет жена, в 31 ребенок, в 33 – квартира и машина. Я не настолько прагматичен. Но у меня часто так бывает, что сначала появляются какие-то мысли, а потом – раз – и это все происходит на самом деле. Когда мы познакомились с Наташей (Наташа Мицкович – гражданская жена Ивана – прим. Автора), мы чудно тусовались, балагурили и веселились. Потом я завел речь о ребенке – она: «Ты что!». А через год у нас появилась прекрасная дочь. Я подумал о том, что нужно расширить однокомнатную квартиру, и… Не без напрягов, но сейчас мы живем в большой 4х-комнатной. И так во всем!

– Я помню, мы с тобой как-то давно пересекались на одном мероприятии, и ты тогда страдал от несчастной любви. А сейчас ты счастлив! Как считаешь, стоит иногда пострадать?

– Страдать в принципе стоит, потому что человек, у которого все ровно, теряет ощущение действительности. Он привыкает к тому, что у него все хорошо. Человек, у которого нет страданий, не может ощутить и большой радости.

– Насколько я помню, ты старый КВН-щик и долгое время был в команде ЧП, а когда ребята уехали в Киев, ты остался здесь. Не жалеешь? И нет ли желания куда-нибудь уехать?

– Я считаю, что человеку хорошо жить там, где он разговаривает на том языке, на котором он думает. Даже спустя 30 лет в другой стране, я не смогу думать на чужом языке так, чтобы писать хорошие песни. Я не хочу быть иммигрантом, и это в первую очередь. История иммигранта пройдет только к 3 поколению, и даже мой ребенок будет иммигрантом. Так что, я патриот. А человеку, у которого хватает мозгов, умения, у которого руки и голова растут из правильного места, без разницы, где жить.

– Мы говорили с тобой о том, что большинству наших артистов даже 75 % не помогают. Почему все так убого, как думаешь?

– Потому что у нас есть очень большое количество тех, кто пытается быть угодным бывшим мэтрам, которые правят бал. Многие хотят такого легкого пути – пробиться через кого-нибудь. Например, я очень уважаю Александра Тихановича и его творчество, то, что они делают с Поплавской, или делали в “Верасах”. Это хорошо. Но это хорошо в их исполнении. А когда то же самое пытаются делать молодые ребята, стараясь попасть в этот формат, тут и начинается диссонанс. Потому что Тиханович – уже народный, он со статусом и своим жизненным опытом. И то, что он делает в музыкальном плане – это органично. Если то же самое пытается сделать молодой мальчик или молодая девочка – это сразу неорганично. То же самое, например, можно сказать о представителях сексуальных меньшинств на сцене. Эти ребята не могут петь о любви к женщине, потому что они, как минимум, не знают, что это такое. И отсюда возникает диссонанс. Когда нормальный мужик поет о любви к женщине, тогда ему верят. А когда гей поет: «Ты моя любимая», ну это, по меньшей мере, неискренне. И поэтому все так убого.

– А что для тебя настоящее творчество?

– Настоящее творчество – это потребность в искренности. Чем отличается артист от не артиста? А тем, что артисту – верю, а не артисту – нет. Артист сам верит в то, что он делает, и поэтому ему верит публика.

– А ты на сцене играешь какую-то роль или ты такой же, как в жизни?

– Наверное, я могу слегка что-то доигрывать, что-то усиливать, но в принципе, я такой же. Сцена – это обмен энергией. Ты один отдаешь в зал, а там 1000 человек, которые тебя слушает, вбирают. А потом аплодисментами они отдают тебе обратно, и ты получаешь уже в 1000 раз больше. И когда ты это в себя вбираешь и в 100 увеличенное снова отдаешь обратно. И это постоянный пинг-понг артист-зритель. Но в первую очередь ты сначала должен отдать. А как можно отдать под фонограмму?! Поэтому я только за живой звук.

– Какой бы ты дал совет людям, которые хотят развиваться в музыкальном направлении? Тем самым молодым ребятам, которые тебя восхищают?

– Делать то, что нравится и не идти на сделку с совестью ради каких-то форматов или еще чего-то. Можно советоваться, искать, пробовать. Звучание, которое было у нас 8 лет назад и сейчас – две разные вещи. Даже если бывают какие-то варианты заказных песен, например «Наша Белараша», мы все равно делали так, чтобы нравилось нам… Кстати, у нас сейчас юбилей творческой деятельности – 100 месяцев!

– Поздравляю! И по этому поводу, я слышала, ты решил прекратить выступления в «кабаках»?

– Можно сказать, мы уходим из кабаков. Понятно, декабрь доработаем, а в январе у нас есть большие планы совместить приятное с полезным и записать новый альбом.

– В Греции на пляже?

– Ну, может, на недельку. А так – заехать в приятные места зимней Беларуси, чтобы были отключены телефоны, чтобы было много приятных напитков – так как праздники продолжаются, баня… Чтобы музыканты не думали ни о чем, кроме приятных эмоций. На неделю – в музыкальную отключку…

– Ты прямо как Стинг, который снимает дом на побережье и уезжает туда с музыкантами…

– Ну да, мы уезжаем на побережье Браслава:) Дано пора было это сделать! Конечно, клубные концерты, мы полностью отменять не будем. Наша цель: уйти от формата ресторанной группы, к формату концертной, клубной группы. Сейчас очень много кавер-бэндов, которые готовы работать за копейки. И народ думает так: а зачем мне покупать какого-то дорогого, если есть дешевый бэнд. Как объяснить, почему моя группа стоит 2000 и 2500 долларов, а есть группы за 500, и играем мы в тех же местах. Я уже устал объяснять, что это качество, имя и так далее. Мы продаем эмоции. Хотите купить хорошие эмоции, мы можем вам их продать. У нас хорошие эмоции стоят дорого. Вы хотите их купить дешевле, тогда это будут дешевые эмоции, и, вероятно, хуже. И зачастую, после мероприятия мы слышим: «Спасибо большое! А вот в прошлом году взяли кого-то за 500. Какой шлак! После 3 песни хотелось доплатить, чтобы не пели больше»… Но самое главное: уже весной мы планируем большой концерт. Пока не могу точно назвать дату, может, это будет первое мая…

– Я приду! Заодно ёлку вынесу!

– Отлично, придешь с елкой:) Это будет своя программа, может, немного каверов. Под этот концерт уже подписались Сергей Сергеевич Жилин и оркестр «Фонограф», Александр Давидович Ревзин и это может пахнуть праздником. Поэтому уйти сейчас на небольшое затишье – правильно. А потом мы вернемся, с чем-то совершенно особенным, новым и свежим. Потому что мы не можем без музыки:)

Фото Юлия Мацкевич